Был рад получить письмо, дорогая подруга. Последний год все мое общество ─ это слепленная Меварис фракция люцернов: юные члены Магистериума с кучей огня и рвения, но безо всякой политической хватки. Ме при себе держит ведро воды на случай, если кто-нибудь себя подожжет. Впрочем, не хочу создать превратное впечатление: прогресс есть. Но понадобиться изрядная сноровка, чтобы сохранить люцернов живыми и невредимыми в повседневном расписании минратоусских интриг, пока они не станут реальной политической силой. К счастью, у них есть я.
Печально слышать, что и тебя изводит политика. Просто поветрие какое-то ─ не слабее чумы или орлесианской моды. Надеюсь, Жозефина сможет сладить с ферелденскими ворчунами и убедить орлесианцев не ходить кругами с ошейником и поводком. Ну, она ведь всегда любила ложные задачи.
Вскоре у меня появиться повод поехать на юг. Нам непременно нужно будет встретиться лично, ты согласна со мной?»
Прочитал твое последнее письмо с великой радостью — не меньшей, чем слуги, которые стянули его у меня из комнаты и зачитывали поварам. Этот скандалец — единственная светлая полоса за весь месяц. В Минратоусе без тебя бесповоротно скучно.
Мы с Меварис недавно были на встрече нашей новоиспеченной фракции люцернов — десятка молодых магистров со жгучей ненавистью к коррупции в Империи и отсутствием представления о том, что предпринять, кроме бессвязных воплей. Нам с Ме придется потрудиться, чтобы сделать из них зубастых хищников Магистериума. Ничего смешного.
Знаю, ты по уши в делах Инквизиции, но все же надо нам как-нибудь встретиться. Письма — плохая замена твоей компании.»
Если Инквизитор был в романе с Дорианом