Что есть правда? (англ. The Riddle of Truth) — небольшой рассказ, написанный Джоанной Берри и повествующий о событиях, предшествующих игре "Dragon Age: Инквизиция".
Персонажи[]
Текст[]
Не откажите мне в удовольствии. В Вал Руайо царит поздняя весна, на улице уже достаточно тепло, чтобы наслаждаться ароматом порозовевших вишневых деревьев, окружающих особняк, пока мы сидим под навесом и потягиваем охлажденное вино. Колокола и мелодичные песнопения, раздающиеся из городских церквей, создают очаровывающую атмосферу для нашего разговора. Мы говорим обо всем: от затейливых интриг при Имперском дворе и модных фасонов, до очередного оскорбительного проявления нахальства и разнузданности со стороны Ферелдена.
Ты также очаровательна, как и прежде, так остроумна; я не могу сдержаться и начинаю небольшую забаву:
— Скажите-ка мне, как можно уничтожить чью-то репутацию одной лишь розой?.
— Какой очаровательно нескромный вопрос, — отвечаешь ты. — Несомненно, это какая-то метафора, намекающая на невинную деву, порозовевшую от смущения.
— Нет же, этакая вы распутница, — отвечаю я. — Послушайте.
- На ветвях — бутоны белых роз,
- Как Невеста Создателя скромны.
- Но собачьей розы летний цвет
- Далеко бросает лепестки.
- За ветви ивы они хватают,
- Низко к земле их наклоняют.
— Эти куплеты звучали на всех поэтических вечерах в салонах прошлым летом», — добавляю я. — Они окончательно разрушили карьеру барона де Фоссента.
— Стихотворение? Как любопытно!
— Совсем нет, — продолжаю я, отпивая немного вина. — Барон де Фоссент долгое время был торговым партнером семьи Даниау, чьим символом является белая роза. Даниау могущественны и чрезмерно впечатлительны. А ива — это сам барон, ведь в саду его родового поместья растут три ивовых дерева.
— А причем здесь собачья роза?
— Как это причем? — смеюсь я. — У барона есть тайные связи с торговцами в Ферелдене — к этому и разговор о собаках. Ходят слухи о том, что в Ферелдене у него имеется возлюбленная, которая оказывает на барона тлетворное влияние. Этого оказалось достаточно, чтобы оскорбить патриотические чувства таких высокопоставленных дворян, как Даниау, которые тотчас решительно разорвали любые отношения с де Фоссентом. Этот короткий куплет, который они постоянно слышали, помог им осознать, что торговый партнер стал для них обузой».
— Какой скандал! — говоришь ты изумленно.
— Это точно! Но, когда барон де Фоссент покинул Вал Руайо, попав в немилость, его бывшие партнеры стали искать нового заказчика, и... я не смогла упустить такую возможность. Я хорошо заплатила, если Вы позволите мне такую вульгарность — говорить с вами о деньгах.
К этому я бы добавила:
— В конце концов, это же Игра. Если в ней есть проигравшие, значит, должны быть и победители.
Я улыбаюсь.
— Теперь, когда я возбудила в вас интерес, может быть, еще одну загадку?.
- Я виден на солнце,
- У свечек таюсь.
- Я гибну во тьме,
- Но, когда исчезаю, — я в том признаюсь.
- Что я?
Ты, мой дорогой друг, тут же улавливаешь правильный ответ.
— Если кто-нибудь хоть раз видел солнечные часы в полдень в розовом саду, то он поймет, что это может быть только тень.
Я улыбаюсь твоей догадке:
— Создатель, меня разоблачили собственные розовые сады! Вы ведь знаете, что они мне очень дороги.
Мое лицо приобретает мечтательное выражение.
— Я часто бродила по этим лужайкам, слушая и предаваясь философским размышлениям, пока мой дорогой брат тренировался, чтобы стать шевалье. Он сверкал так ярко, ему было сложно понять, как полезно иногда быть забытым и оставаться в тени.
Я отвлекаюсь от воспоминаний, и возвращаюсь к реальности.
— Теперь, когда зашел разговор о свете и тени, это напомнило мне об еще одном куплете.
- На охоте сокол дик и мудр,
- Прямо, как стрела, взлетает,
- Пока кроха-зимородок, словно солнца блик мечась,
- Из ручья добычу вырывает.
— Это аллегория? — возможно, спросишь ты с любопытством.
— Почему нет, — отвечаю я, подливая тебе вина. — Сокола легко заметить в ясный день, он летит прямо и открыто. Его удар решителен, можно сказать, это настоящий удар героя. Но, несмотря на все это, он может уйти ни с чем, если мышь или кролик сбегут или спрячутся. В то же время, на маленького зимородка часто не обращают внимания, когда он потихоньку вылавливает себе лакомые кусочки из глубоких рек. Ничего не пропуская, зимородок всегда остается победителем.
Ты смотришь на меня:
— Другая сторона Великой Игры. Как метко!
— Это отличный урок для любого, — соглашаюсь я. — Шевалье может быть как сокол — вершить славные подвиги и купаться в лучах собственной славы, чтобы в финале некто, более проницательный и ловкий, занял его место в качестве любимца двора, осыпаемый ценными дарами и еще более ценными обещаниями.
— Но ведь доблесть и благородство очень важны?
— Конечно, для шевалье они важны, — отвечаю я. — Но вознаграждение за наши труды более значительно. Глупцы считают, что Игра похожа на шахматы или карты, хотя все намного сложнее. Игра — это наша повседневная жизнь, но одновременно она постоянно учит нас чему-то новому, и один из ее величайших уроков состоит в том, что изящный и продуманный триумф в итоге значит гораздо больше, чем банальная победа. Истинного мастерства в Игре достигает тот, кто, оставаясь образцом изящества и элегантности, ставит своего соперника в условия, при которых у него нет другого выбора, кроме как признать свое поражение.
Я делаю глоток вина.
— К сожалению, очень часто этой утонченности оказывается недостаточно. Ведь существует множество гораздо более прямолинейных способов добиться желаемого. Ложка соли, добавленная в чай соперника заставит его пропустить важную встречу. Подосланный бард, чьи таланты в постели также обширны, как и при игре на арфе... Не стоит забывать и более жестокие варианты...
— Никто в жизни не посмеет причинить вам такой вред, — уверяешь ты меня. — Сама суть. Из всех людей ты выше любых упреков, тебя не за что судить!
Так как мы с тобой очень близкие друзья, я, скорее всего, улыбнусь и склонюсь, чтобы мои слова слышала только ты.
— Вы — образец совершенства и добродетели. Но мы не должны забывать и о других. Игра необходима Орлею, она служит на благо Империи. Что значит сиюминутное игнорирование моральных устоев, если наши деяния обеспечивают безопасность всего государства?
Возможно, я легонько прокручиваю свой бокал в ладонях.
— Вы ведь слышали эту загадку?
- Краса золотая древней элиты,
- Влюблённых, ловящих её вздохи, свиты,
- И лириум, в жилах бегущий?
— Это же не о графине Сандрис? — возможно, спросишь ты. — Она же не..?
— Не была изгнана из-за подозрений в шпионаже в пользу империи Тевинтер? — Я бы могла вздохнуть и покачать головой, но я ни о чем не сожалею. — Возможно, было немного преждевременно распространять это стихотворение, пока не было получено определенных доказательств произошедшего... Но, разве ее идеи о реформировании отношения к магам не оказывали ужасного влияния на Императрицу? Какое еще доказательство нужно, кроме подтверждения уже известного: что графиня изначально не должна была быть допущена ко двору?
Я улыбаюсь.
— Конечно, я поговорила с некоторыми людьми, чтобы убедиться, что ее земли были распределены должным образом. Я представляла нескольких возможных обладателей этих земель, и каждый из них был этого достоин...
Возможно, я не смогла тебя убедить. Может быть, ты бы с любопытством добавила:
— Лорд Медуэ бежал практически сразу после изгнания графини.
— Очень неприятный человек, чьи богатства были совершенно не заслужены. Его союзу с Сандрис было необходимо больше пикантности: намек на романтическое увлечение между его дочерью и пиратом из Ривейна сослужил хорошую службу. Это одна из моих самых скандальных идей, достойная, разве что, дешевого романа.
— Позор леди Аурелии? Самоубийство маркиза де Карфона?
— Пристрастие Аурелии к абсенту было совершенно непристойным; слухи появлялись один за другим. С де Карфоном сложнее. Его «вечеринки» со служанками не вызывали сильного возмущения. Мне пришлось прибегнуть к более изощренному унижению, хотя я не предполагала, что он окажется настолько впечатлительным. — Я снова доливаю себе вина. — Эти люди вели себя совершенно неподобающе. Неужели без них наша жизнь не стала лучше?.
— Но, разве ты не боишься, что тебя могут уличить во лжи? — возможно, спросишь ты.
А я, возможно, отвечу:
— А теперь я задам тебе самую лучшую загадку из всех. Что есть правда? Я так и не смогла найти ответ на этот вопрос; придворные ученые и метафизики так и не пришли к единому мнению, выдвигая различные забавные выводы. Подумай: непоколебимая верность придворного — назовем это их правдой — будет полностью отвергнута, если завтра этот придворный окажется шпионом, разве нет? Если бы мы встретились на балу, и я была в маске и плаще, была бы ты уверена, что это именно я? Таким образом, мой вопрос состоит в следующем — если правда настолько иллюзорна, а ложь так полезна, почему мы должны предпочитать первое второму?
— Правда — это правда! — я слышу твои слова, мой дорогой друг, и понимаю тебя, ведь ты всегда была образцом порядочности, а я хорошо тебя знаю.
Затем я, возможно, спрошу:
— Неужели в тебе действительно нет ничего такого, что ты скрываешь от окружающего мира? Никаких историй, которые ты таишь, порхая, как мотылек в темноте? Или страхов о том, что может случится завтра, тех, в которых маги и храмовники вцепляются друг другу в глотки? — Я смотрю на блестящие шпили Вал Руайо, четко выделяющиеся на фоне бледно-голубого неба. — Возможно, где-то в душе вы понимаете все тайны и ужимки Игры, знаете, насколько изменчива любая привязанность, понимаете, что весь остальной мир также непостоянен? У нас есть Церковь, наша империя, шевалье, есть, конечно, и враги. Но почему это всегда должно быть так? Ведь были времена, когда всего этого не было; могут ли они снова вернуться? Что, если нас настигнет ветер великих перемен, и все перевернется с ног на голову? Что тогда будет с вашей правдой? Поймете ли Вы тогда, кто я на самом деле?
Быть может, ветер будет клонить к земле цветущие ветви прекрасных вишневых деревьев.
— Зачем Вы говорите такие вещи? — возможно, спросишь ты, если обратила внимание на мой тон, нежели на слова. — Я думала, что хорошо Вас знаю!
— Так и есть, — отвечу я. — Это всего лишь мимолетное наваждение. Простите меня! Никогда не бойтесь моих историй. Я никогда не позволю, чтобы в подобные нечестивые замыслы вовлекли Вас. Не откажите мне в удовольствии. Еще вина?