«Нужно было мне слушать Дарию — держаться потише, сосредоточиться на тайнике. Она предупреждала, что Каршул не терпит, когда задают слишком много вопросов. Но я всю жизнь слушаю истории об Орзаммаре, и, если бы не мамина любовь к азартным играм, я бы рос там. Пропасть между гномами там и здесь шире той громадной толщи земли, которая лежит между Орзаммаром и поверхностью. Мы думаем, что они лучше нас, потому что у них есть это их чувство камня. Дария говорит, что со мной бы они обращались по-другому — там даже уборщик глядит сверху вниз на "небесников" вроде меня.
Я не выбирал, где мне родиться. Я никогда не терял чувство Камня, потому что у меня его и не было. Я просто хотел узнать, каково это, что это за чувство. Наверху об этом говорят, как о волшебстве. Ходит столько слухов о том, как Камень ведет своих детей к лириумным жилам, защищает от обвалов или нашептывает беременным женщинам о будущем их детей. Как сказал Каршул, настоящее чувство Камня вещь более приземленная. Пока шахтеры могут слышать отдаленную песнь лириума, никто с Камнем не беседует. Скорее, это какая-то связь. Они чувствуют, когда коридор близко, еще до того, как доберутся до него, и могут путешествовать по Глубинным тропам, не сбиваясь с пути.
Мое разочарование, наверное, было слишком очевидно. Каршул спросил, есть ли у меня еще вопросы, а потом ударил меня по носу за любопытство.
