«Первый ворон отказался говорить, даже когда мы приложили ему к подошвам угли и содрали кожу с лица и рук. В ответ на это он прокусил себе язык и захлебнулся кровью.
Второй пленный повторил всё то, что мы уже знали: королева Мадригаль уехала на охоту и не появилась на вечерних празднествах. Когда впоследствии нашли её тело, из груди её торчало четыре стальных меча. Я спросил, известно ли ему, что один из этих мечей — копия меча милосердияГессариана. Он ничего об этом не слышал — по крайней мере, так сказал. Умирая на дыбе, улыбался.
Третий ворон, поняв, что не покинет подземелье живым, похоже, надеялся разозлить мастера Фиоре и обеспечить себе быструю смерть. Пока мастер Фиоре пытался работать, ворон испытывал наше терпение крепкими комментариями, отпустив в какой-то момент и замечание в адрес матушки Фиоре (не буду его здесь приводить). Надо признаться, меня восхищает его способность в таких условиях не только внятно говорить, но и успешно хитрить.
Среди всей этой бестолковый болтовни третий ворон задел важную тему. У его гильдии есть определённая репутация, и её надо поддерживать. Они безжалостны, эффективны и осторожны. Как бы им удалось добиться такой славы, если бы агенты выдавали имена заказчиков под какими-то там банальными пытками?
Тут я задумался и объявил перерыв. Подумал, заколол ворона в сердце, а четвёртого и пятого велел отпустить. Если и можно из них извлечь признание, то явно не болью. Рекомендую оставить эту тактику.»
— Рапорт капитана Аристида, которому было поручено расследование убийства антиванской королевы Мадригаль
