Винн/Диалоги

Эта статья содержит информацию о диалогах Винн с сопартийцами Стража, а также высказывания, которые она делает в некоторых сюжетных местах.

Комментарии Винн

(в комнатах старших магов) Комната Овэйна рядом. Надеюсь, он в порядке.
(в комнатах старших магов, при нахождении записки ученика) Башня существовала задолго до появления Круга. Вряд ли мы были первыми, кто привлек магию в эти залы. Это всегда казалось маловероятным.
(в кабинете Ирвинга) Это кабинет Ирвинга. Я полагала его здесь застать, но… не стоило на это надеяться.
(на входе в Большой зал) Все ушли... или погибли. Я опасаюсь худшего.
(в комнатах храмовников) Это... чудовищно. Надо это прекратить...
(после убийства Шах Вирда) Странная вещь. Чистое, настоящее отвлечение.

(Перевал в Морозных горах, перед мостом) Ой-ой-ой. Не ожидала, что тут будет так людно.
(в зале героев Орзаммара) (Затаивает дыхание) Как чудесно. Это, наверное, статуи гномьих Совершенных.
(у входа в Общинные залы Орзаммара) Для своего роста они возводят крайне высокие потолки…
(у таверны «У кабатчиков») Это пьяное пение оттуда доносится?
(в таверне «У кабатчиков») О, чудесно! Всегда хотела попробовать их эль. Говорят, он просто с ног сшибает.
(у входа на Глубинные тропы) Это проход ведет на Глубинные тропы? Я слышала, они кишат порождениями тьмы.
(в Алмазных залах Орзаммара) Шикарненько так. Знатные дома не отказывают себе ни в чём, я гляжу?
(у зала Совета в Алмазных залах) И зачем им понадобилось строить город посреди лавы? Того и гляди что-нибудь случится.
(на Испытаниях) Они же не убивают друг друга на арене, правда? Я хочу сказать… неужели кого-то это развлекает? Бр-р.
(на входе в Пыльный город) Ой-ой-ой. Различие между той частью города и этой… разительное.

(на площади в торговом квартале Денерима) С меня как-то на этой площади один художник портрет написал. Вышло неважно.
(рядом с Диковинками Тедаса) О, Диковинки Тедаса! Сто лет здесь не была.
(в таверне "Покусанный дворянин") Интересно, есть ли у них хорошее сливовое вино...
(в "Диковинках Тедаса") Хм-м, нефритовое изделие в форме...(Кашляет) Н-да. Даже неловко как-то.
(в "Жемчужине") Ничего не трогайте! По-моему, они не очень часто здесь убираются.
(во дворе поместья эрла Денерима) Если я не ошибаюсь, этот фонтан соорудил отец эрла Эамона. Это был первый фонтан в Денериме. Само собой, вскоре после этого вся знать последовала его примеру.
(Эльфинаж, у входа) Никогда раньше не была в эльфинаже. Должно быть… тяжело тут жить.
(Эльфинаж, у Венадаля) Какое пышное дерево. Интересно, сколько ему лет?

(рядом с мельницей в Редклифе) Разве не красота? Стоя здесь, и не подумаешь, что в деревне такое творится.

(Деревня Убежище) Милое местечко. Тихая деревушка, горный воздух. Но где же все?
(Разрушенный храм, у входа) Текучие небеса Тени!.. Это… потрясающе…
(Разрушенный храм, библиотека) Книги! О, можно я останусь здесь на денек?
(Разрушенный храм, восточный переход в Пещеры) Архонт Гессариан… это он утвердил в Тевинтере поклонение Создателю.
(Разрушенный храм, западный переход в Пещеры) Маферат... Земной муж Андрасте. И предатель.
(Вершина горы, у входа) О, этого я не боюсь. Он все равно меня есть не станет. Слишком жесткая и жилистая. А вот "кое-кому" лучше бы поостеречься.

(после нападения на лагерь) Теперь здесь будет труднее спать.

(У городских ворот в битве за Денерим) Смотри что они сотворили с городом! И как быстро!

Винн и Алистер

Винн: Что это, Алистер?
Алистер: Э-э… носок?
Винн: Это грязный носок. Каким образом он оказался у меня в постели?
Алистер: Может, ты ему понравилась? Носки все такие проныры и пролазы. И в любом случае, это не мой носок.
Винн: На нём вышито твоё имя.
Алистер: Ой. Ха-ха-ха. Последствия обучения в Церкви. Мы там… вечно путали свои носки. В любом случае… э-э… извини, что так вышло. Я его сейчас же заберу. У меня всё равно один носок промок. Было бы недурно его переодеть.
Винн: Ты собираешься его надеть? Он же грязный!
Алистер: И сухой. Мы здесь в роскоши не купаемся.
Винн: Какие ужасные у тебя привычки.

Алистер: Винн?
Винн: Да, Алистер?
Алистер: У меня в рубашке дыра.
Винн: Вижу. И что?
Алистер: Не могла бы ты её зашить? Когда мы вернёмся в лагерь?
Винн: А ты сам не можешь зашить собственную одежду? Почему это я должна делать я?
Алистер: Иногда я захватываю слишком много ткани, она собирается в складки, и одежда потом сидит на мне криво. А ты… знаешь, ты так похожа на бабушку. Бабушки ведь этим всегда занимаются, правда? Штопают носки и всё такое прочее. Ты же не хочешь, чтобы я сражался с порождениями тьмы в дырявой рубашке? Вдруг дыра станет ещё больше, и я простужусь.
Винн: Ну ладно, ладно. Когда в следующий раз остановимся на отдых, я зашью твою рубашку.
Алистер: Ура! И, кстати, раз уж на то пошло, на локтях её тоже было бы неплохо заштопать…
Винн: Осторожней, молодой человек, не то у тебя будут проблемы посерьёзней складок на одежде.

Алистер: О-ой.
Винн: Что? Перестань её теребить. Только хуже будет.
Алистер: Так ведь зудит.
Винн: Ну да, потому что заживает. Не трогай её.
Алистер: Но меня это отвлекает. Можно, я потру её через повязку? Это ведь не то же самое, что чесать.
Винн: Алистер, если эта рана откроется, я её больше заживлять не буду. Можешь сам себя лечить. А если начнётся заражение, если будет кровавый гной и жар, как от погребального костра Андрасте – ко мне не приходи. Потому что я скажу только одно: “Алистер, я же говорила, чтобы ты её не теребил!”.
Алистер: Но ведь на самом деле заражения не будет, правда?
Винн: А ты попробуй расчесать – и сам увидишь.
Алистер: Я… э-э, она, кажется, уже и не так зудит.

Алистер: Как ты думаешь, Винн, башня станет когда-нибудь такой, как раньше?
Винн: Не знаю. Слишком много погибших. Трудно будет представить возрождение башни, над которой ещё долго будет нависать зловещим облаком память об этих смертях.
Алистер: Как думаешь, ты тоже будешь там? Я имею в виду, помогать в возрождении башни. После того, как всё это закончится.
Винн: Не могу сказать. Даже если мне суждено пережить Мор… я ведь очень старая, Алистер.
Алистер: С чего бы это? Только потому, что у тебя в волосах кое-где затесалась седина? Винн, ты на редкость крепкая женщина. Ты ещё увидишь возрождение башни собственными глазами.
Винн: Думаю, ты переоцениваешь число лет, отведённых мне судьбой. Хотя, может быть, ты и прав. А может быть, у меня не хватит духу побороть… воспоминания о том, что там произошло.
Алистер: Вот уж в это мне верится с трудом
Винн: Что ж, приятно, что кто-то так верит в мои силы. Если б ещё я сама разделяла твою веру! Это было бы замечательно.

Алистер: Итак… ты ведь знаешь, что я храмовник?
Винн: Я совершенно точно помню, что на самом деле ты никогда не был храмовником. Тебя обучали на храмовника до того, как ты стал Серым Стражем.
Алистер: Это верно. Но у меня, само собой, остались… все умения храмовника. Тебя это.. не пугает?
Винн: С какой стати? Я же не отступница. Быть может, тебе следует обратиться с этим вопросом к Морриган.
Алистер: Она утверждает, что не боится меня… ну, что-то в этом роде. Но ты-то чаще сталкивалась с храмовниками, чем она. Я же знаю, как маги иногда…
Винн: Храмовники исполняют свою работу, причём необходимую. То, что произошло в башне, в первую очередь говорит о том, как мы, маги, можем быть опасны… даже для самих себя.
Алистер: Да… на это дело можно посмотреть и так.
Винн: И кроме того, ты, на мой взгляд, вполне приличный и порядочный юноша. Если ты вдруг решишь меня прикончить, я уверена, ты по крайней мере сначала известишь меня об этом. Не так ли?
Алистер: О, само собой… можешь на это рассчитывать.

Алистер: Скажи-ка, у тебя есть дети? Внуки? Ну, я не знаю… правнуки?
Винн: С чего ты вообще решил, что у меня могут быть дети? Надо тебе знать, что почти всю свою жизнь я провела в Круге Магов.
Алистер: Ну, не знаю, просто выглядишь ты, как самая настоящая бабушка.
Винн: Надеюсь, это комплимент моим манерам, а не внешности.
Алистер: Но ведь магам не запрещено жениться или выходить замуж? Это не такой уж нелепый вопрос.
Винн: Разве? Кто же, по-твоему, захочет заключать брак с магом?
Алистер: Например, другой маг? Насколько я помню, в Круге есть и мужчины, и женщины.
Винн: Такого рода союзы… не приветствуются. Хотя это не мешает нам время от времени искать... общества друг друга.
Алистер: Я… ладно, мне вдруг показалось, что ты совсем не похожа на бабушку.
Винн: Это хорошо. Надеюсь, что так и есть.

Алистер: Знаешь, изо всех магов, каких я встречал до сих пор, ты первая, кто пришёлся мне по душе.
Винн: О, спасибо тебе, Алистер. Я так тронута. Ты мне тоже нравишься, Алистер. Мне приятно представлять, что мой сын вырос похожим на тебя.
Алистер: Твой сын? Но ты ведь сказала, что никогда не была замужем.
Винн: Это правда. Не была.
Алистер: Я… ох. Значит, это было… до того, как ты вошла в Круг?
Винн: Я вошла в Круг в возрасте девяти лет. Так что – нет, не тогда. Я тебе всё ещё нравлюсь?
Алистер: Э-э… ну да, конечно! Почему бы и нет?
Винн: Хорошо. Сдаётся мне, ты вовремя покинул Церковь.

Алистер: Так ты… говорила, что у тебя был сын? И что с ним сталось?
Винн: По правде говоря, Алистер, не знаю. Его… забрали у меня. Дети у нас рождаются редко, поскольку есть много способов этого избежать, и всё же такое иногда случается. И всякий ребёнок, рожденный магом Круга, принадлежит Церкви.
Алистер: Я… не знал. Прости.
Винн: Всё в порядке. Это было давно. Очень давно.
Алистер: И ты ничего не могла сделать?
Винн: Что именно? Я была слаба после родов, а там были… нет, я ничего не могла сделать.
Алистер: Ты думаешь о нём?
Винн: Каждую минуту.

Винн: Ты часто разговаривал с Кайланом?
Алистер: Ты спрашиваешь, были ли у меня какие-то отношения с моим «братом»?
Винн: Да. Хотелось бы мне знать, что он о тебе думал.
Алистер: Не думаю, что его вообще волновало моё существование. Я для него ничего не значил. Как бы то ни было, отвечу на твой первый вопрос: нет, мы ни разу не разговаривали. Ну, может быть, один раз. Мэрик и Кайлан прибыли с визитом в Редклифф, к эрлу. Нас представили друг другу. Кажется, я сказал: «Приветствую ваше высочество». Он воскликнул: «О-о! Мечи!» и удрал в оружейную. Ну, вот примерно так развивались наши отношения. После этого мы расстались. Печальная история.

(У Стража роман с Алистером)

Алистер: Почему ты так улыбаешься? Вид у тебя какой-то подозрительный, точно у кошки, которая сожрала голубя.
Винн: Канарейку.
Алистер: Что?
Винн: Я выгляжу, точно кошка, сожравшая канарейку.
Алистер: У меня когда-то была очень большая кошка. Но я же не об этом. Я о том, почему ты так ухмыляешься?
Винн: Ты смотрел на неё. И, должна заметить, с огромным интересом. Точнее, ты был... заворожен.
Алистер: Она наш командир. Я всегда жду её приказаний.
Винн: А, понимаю. И какой же приказ ты прочел в покачивании бедер?
Алистер: Нет-нет-нет. Я не смотрел на... ну, ты знаешь... то, что у неё пониже спины.
Винн: Разумеется.
Алистер: Я смотрел... ну, может, пару раз глянул в ту сторону. Но я на неё не глядел. И вообще... даже ничего не видел.
Винн: Конечно.
Алистер: Я тебя ненавижу. Ты плохая.

(у Стража роман с Алистером)

Алистер: Слушай... вот что бы ты сделала, если б кто-то сказал, что он тебя любит?
Винн: Наверное, для начала посмотрела бы ему в глаза. Я знаю этого "кого-то"?
Алистер: Нет. Я хочу сказать, представь, что ты женщина...
Винн: Я и так женщина, Алистер. Это будет не слишком трудно, но я попытаюсь.
Алистер: А-а, да это... не совсем то, что я имел в виду. Просто... представь, что ты совсем другая женщина. И кто-то сказал, что он тебя любит. Как ты себя поведешь?
Винн: Ну, это как сказать. Этот кто-то сказал о любви просто так, походя? А я тоже его люблю? Мне нужны подробности.
Алистер: Я... я не знаю, любишь ты его или нет. Может быть, и любишь. Ты... проводишь с ним много времени.
Винн: Может, тебе стоит дождаться подходящего случая? Ты мог бы застать её в лагере одну, подарить ей какой-нибудь подарок...
Алистер: Ой, да я совсем не о себе говорил... просто... в общем, забудь, что я сказал.

(У Стража роман с Алистером)

Винн: Алистер, можно тебя на пару слов?
Алистер: Безусловно, всё что угодно для моего самого любимого мага.
Винн: Сдаётся мне что ты и наш отважный командир стали в последнее время неразлучны. Можно сказать срослись.
Алистер: Это слегка преувеличено, ты не находишь?
Винн: Что ж, теперь, когда вы настолько сблизились, тебе наконец следует узнать, откуда на самом деле берутся дети.
Алистер: Прошу прощения?!
Винн: Знаю, Церковь говорит, что человек видит своих детей во сне, а потом добрые духи изымают их из Тени и оставляют у него на руках. Но это не правда. На самом деле происходит вот что – когда юноша и девушка крепко любят друг друга…
Алистер: Клянусь пылающим мечом Андрасте, я и так уже знаю, откуда берутся дети.
Винн: В самом деле? В самом деле знаешь?
Алистер: По крайней мере, надеюсь что знаю.
Винн: Ааа… тогда всё в порядке. Ай-ай-ай, как ты покраснел. Как мило.
Алистер: Ты специально это сделала?
Винн: Ну что ты, Алистер, зачем я бы стала так поступать?
Алистер: Да потому что ты злюка, под маской хрупкой старушки. Меня этим не обманешь. Я тебе теперь покажу.

(У Стража роман с Алистером)

Винн: Думаю, она будет с тобой очень счастлива.
Алистер: Больше не выйдет. На этот раз я готов.
Винн: Я просто хотела сказать, что всё это очень хорошо для вас обоих. Серым Стражем быть нелегко, я рада что вы нашли друг друга.
Алистер: О да, я и не сомневаюсь, что рада.
Винн: Берегите свою любовь, быть может всё это ненадолго.
Алистер: И что?
Винн: Это всё, что я хотела сказать.
Алистер: Правда? И не будешь щипать меня за щёки? И вгонять в краску?
Винн: Конечно нет. Ты мне нравишься, Алистер, ты заслужил счастья.
Алистер: Даже самую малость не пощиплешь мне щёки?

(У Стража роман с Морриган)

Алистер: Значит, ты все знаешь про него и Морриган? Ты об этом слыхала?
Винн: Да, думается мне, я знаю, о чем ты говоришь.
Алистер: И ты это одобряешь? Ты не думаешь, что это... опасно?
Винн: Опасно - для кого? Для неё? Или для него?
Алистер: Для всех. Она малефикар... и испорчена до мозга костей. Как он может вообще... нет, ничего хорошего из этого не выйдет. Она на него дурно повлияет.
Винн: Признаюсь, что мне не единожды приходила в голову та же мысль. Но взгляни на дело с другой стороны... Быть может, это он окажет на неё благое влияние.
Алистер: Знаешь, ты чересчур понимающе относишься к такому. Может, попробуешь быть чуточку построже? Я тут, знаешь ли, пытаюсь произнести проповедь.
Винн: Ох, прошу прощения. Так произноси, дорогой мой, произноси. А я, если хочешь, буду просто кивать.

Возвращение в Остагар

Алистер: Знаешь, Винн, отчего-то, вернувшись сюда, я чувствую себя ужасно старым.
Винн: И на что же это ты намекаешь, Алистер?
Алистер: А?.. Да нет, ничего. Так, подумалось...
Винн: Подумалось, что я в этом чувстве знаток и могу дать тебе мудрый совет?
Алистер: Да нет, я про то, что был тогда совсем другим. Я верил ему, понимаешь? Верил, что это будет славная битва, что мы победим...
Винн: Я тоже верила. Все мы тогда были чуточку моложе...
Алистер: Ну, только не ты. Ты и тогда была старухой.
Винн: С такой откровенностью, сынок, как бы тебе не помереть молодым.

(найдя наголенники Кайлана)

Пёс: (Радостный лай)
Винн: В чём дело, Алистер?
Алистер: Просто нехорошо, что эта вещь вот так валяется здесь, что порождения тьмы лапали её и оскверняли своим гноем. Она ведь принадлежала королю.
Винн: Понимаю, у меня те же чувства. Но Кайлан не первый король погибший в бою, и даже не первый, кого убили порождения тьмы.
Алистер: Да, но только эта рана болит сильнее.
Винн: Да, и дальше будет кровоточить, но жизнь продолжается. Не сомневаюсь, что порождениям тьмы не терпится дать нам побольше поводов для скорби.

(забрав переписку Кайлана из сундука)

Алистер: Так это правда! Он сумел договориться с Орлеем о союзе против порождений тьмы!
Винн: Императрица Селина просто ждала его ответа.
Алистер: Ответа, который так и не пришёл - и уже никогда не придёт из-за измены Логэйна.
Винн: Никогда - это очень долго, Алистер. Потерпи немного, пусть горячие головы поостынут. Мир между нами ещё настанет.
Алистер: Надеюсь, Винн, ты до этого дня доживешь.
Винн: А я надеюсь, что порождения тьмы не доживут.

(отыскав все доспехи Кайлана)

Алистер: Вот. Последнее чего не хватало.
Винн: Долгий выдался день. У тебя такие мешки под глазами, что, смею сказать, ты выглядишь ничуть не моложе меня.
Алистер: А я, с вашего позволения, миледи, скажу, что Вы молодеете с каждый днем.
Винн: Мальчик мой, смотри, с кем заигрываешь. Вот проснешься завтра со мной в обнимку - и я опять напомню тебе твою бабушку...
Алистер: С тобой в обнимку?
Винн: Да, ты не ослышался. Мне, знаешь ли, не впервой просыпаться в обнимку с юношей.
Алистер: Неужели все женщины с возрастом становятся такими злюками и развратницами?
Винн: Не все, радость моя, не все. Только я.

Винн и Зевран

Винн: Мне кажется, ты должен знать, что убийство это плохо.
Зевран: Прости… ты ко мне обращаешься?
Винн: Поэтому ты хотел расстаться с Воронами. Угрызения совести.
Зевран: Да, так оно и есть.
Винн: Шути, если хочешь, но я чувствую, что в глубине души ты сожалеешь, что вёл такую жизнь.
Зевран: Верно. Я обо всём этом сожалею.
Винн: Ну, что это за вечное детство? Неужели ты хоть раз не можешь поговорить серьёзно?
Зевран: Знаю. Я ужасен, и от этого мне грустно. Можно прижаться к твоей груди? Я хочу поплакать.
Винн: Уверена, ты можешь поплакать и не на моей груди.
Зевран: Я говорил тебе, что я сирота? Я никогда не видел своей матери.
Винн: О-хо-хо… Сдаюсь.

Винн: Ты ещё не передумал? Не появилось желания серьёзно поговорить?
Зевран: О твоей груди? Если пожелаешь.
Винн: Нет, я не желаю обсуждать мою грудь.
Зевран: Но грудь-то роскошная! Я видел женщин вдвое моложе тебя, с грудями вдвое хуже. Может она у тебя волшебная?
Винн: Хватит… болтать о моей груди.
Зевран: Но я решил, что ты хочешь поговорить серьёзно…
Винн: Да. Я думала, может и ошиблась, что ты захочешь поговорить о своём прошлом.
Зевран: Можно поговорить. В прошлом я видел много грудей, но таких как у тебя, по пальцам пересчитать.
Винн: Хватит. Я заканчиваю этот разговор.

Зевран: Дорогая Винн, ты что-то уже давно не интересовалась моей совестью.
Винн: Это верно. Но я тебе не «дорогая».
Зевран: И вновь я отвергнут, так же, как и жестокой злой судьбой. О, как эти возлюбленные жестоки к эльфам.
Винн: Зевран, я же тебе в бабушки гожусь.
Зевран: Ты говоришь так, будто это плохо.
Винн: Ну, и что бы ты со мной делал, если бы заполучил, а? Все в игры играешь, и ничего больше.
Зевран: Винн, до чего же ты цинична! Цинична и могущественна. Это будит во мне бешеное желание.
Винн: Теперь мне, пожалуй, лучше уйти.

Зевран: Так, давай прикинемся, будто я, впрямь, поверил, что убийство это плохо.
Винн: Этого разговора не было.
Зевран: Ну, а верил бы я в это, и что с этой верой делать? Терзаться виной за вещи, которые уже не поправить – по мне, пустая трата времени, от которой вряд ли дождёшься выгоды.
Винн: Но ты мог бы изменить то, что предстоит сделать.
Зевран: И что для этого потребуется? Мне думается, что осознание вины и без того сожрало бы немалую толику моего времени.
Винн: Может быть, ты смог бы взамен спасти жизнь? По одной за каждую, отнятую тобой.
Зевран: Очень уж много жизней придётся спасать и всё равно испытывать вину. А нельзя обойтись чем-то одним?
Винн: Зевран, это не игра. Или ты отличаешь дурное от доброго, или нет.
Зевран: Я так растерян. Сейчас заплачу. Можно положить голову тебе на грудь?
Винн: (Возглас разочарования) Нет! Нет! Нельзя!
Зевран: Какая ты жестокая! Неужели ты не чувствуешь своей вины?
Винн: В чём я виновата, так это в том, что заговорила с тобой.

Зевран: Знаешь, Винн… у меня в Антиве остался друг, который был бы счастлив познакомиться с тобой.
Винн: Прошу прощения?
Зевран: Салвейл предпочитает зрелых опытных женщин. Он говорит, что они более пышные, более ядрёные и смачные.
Винн: И я именно такая?
Зевран: О да. Что проку отрицать, Зевран умеет распознать первосортную пташку.
Винн: Я не пташка!
Зевран: Но, в конце концов, тебе же незачем отказывать себе в удовольствии пофлиртовать с мужчиной? Сейчас ты, может, и отнекиваешься, но я тебя уверяю, Салвейл господин зажиточный и довольно симпатичный.
Винн: Я сейчас уйду. Спокойно. Очень спокойно. Это для того, чтоб не пришлось корчиться от боли, когда твой мозг сам собой полезет из ушей.
Зевран: Ай-яй-яй. Как же это по-ферелденски, душой клянусь.

Зевран: Знаешь, дорогая моя Винн, я тут слыхал разные рассказы о вашем Круге Магов.
Винн: Да неужели.
Зевран: В моей стране, конечно, тоже есть Круг, но здесь, быть может, всё по-другому. Я как-то посещал Антиванский Круг, по официальному делу Ворон. И познакомился с хорошенькой юной ученицей, который страсть как хотелось испробовать радостей внешнего мира…
Винн: Умоляю! Умоляю тебя, переходи сразу к делу.
Зевран: Я только хотел узнать, так ли ревностно охраняют магов здешние храмовники, как у нас в Антиве. В Антиве храмовники следят на Кругом, как ревнивый муж, который охраняет добродетель своей распутной женушки.
Винн: Любопытное сравнение, но – да, в Ферелдене почти то же самое.
Зевран: А правда ли ещё, что в полнолуние маги Круга собираются на верхнем этаже башни и, раздевшись донага, под звёздами занимаются любовью друг с другом?
Винн: Что? Нет! Дыханье Создателя…
Зевран: Эх. Я не так давно обнаружил, что в Антиве такого не бывает, и так надеялся, что у Ферелдене дело обстоит иначе. Увы.

Зевран: Я не мог не узнать о твоём… бедственном положении. Извини, если лезу не в своё дело…
Винн: Да, лезешь.
Зевран: … но каково это – быть одержимой духом?
Винн: Почему тебя это так интересует?
Зевран: Просто хочу узнать поближе тех, вместе с кем путешествую. Разве это плохо?
Винн: Нет, конечно, нет. Погоди… дай-ка подумать. Это трудно описать словами. Это так уютно… Мне… так спокойно, мирно, меня любят…
Зевран: Тебе уютно, тебя любят, да…
Винн: Как будто меня обняли и баюкают… связь настолько прочна, что я не могу разорвать её, да, по правде говоря, и не хочу… Погоди… что это у тебя такое выражение лица?
Зевран: М-м-м. Я просто представляю себе всё это. Умоляю тебя, продолжай.
Винн: И ещё непрерывное тепло, которое исходит изнутри меня, из самой сердцевины моего существа, насыщает моё тело…
Зевран: О-ох…
Винн: Андрасте милосердная, ты о чём сейчас думаешь? Нет, я не желаю это знать. Меня точно в грязь окунули. Не смей больше со мной разговаривать.

Винн и Лелиана

Лелиана: Винн, это твоё?
Винн: Ох, моя сумка с ингредиентами! Спасибо, дорогая… а я всё ломала голову, куда её задевала.
Лелиана: Ты оставила её у костра, в лагере.
Винн: О… да, теперь я вспомнила. Как незаметно подкрадывается старость и приносит с собой забывчивость…
Лелиана: Винн, ты великий маг, и ты умнее и мудрее, чем многие мои знакомые. Даже молодые.
Винн: Да, но ты не видела меня пятнадцатилетней или двадцать лет тому назад… мой огонь с тех пор изрядно приугас. Но спасибо тебе, Лелиана… за то, что выручила пожилую даму.

Лелиана: Ты ведь не религиозна, правда? Ты не веруешь?
Винн: Верую, в разумных пределах. Тем не менее вера не правит моей жизнью. Почему ты об этом спросила?
Лелиана: Да так, нипочему. Просто ты очень хорошая, и это сразу видно, и мне сначала подумалось, что ты религиозна, как некоторые преподобные матери. Но нет, потом я хорошенько подумала и поняла, что это не так.
Винн: Я делаю то, что приносит мне удовольствие. Мне нравится учить других, помогать им. Я не ищу благодарности за свои труды. Я не ищу одобрения ни своих коллег, ни тем более далёкого бога.
Лелиана: Как это замечательно – творить добро ради добра. Многие, кого я знала, были не такие. Они бахвалились своими делами, стараясь поразить воображение окружающих. - «Ах, леди Адели, ты накормила и одела двадцать сирот, как это благородно!» - «Нет-то, леди Кларабелла, это всё пустяки. Ты лечила сорок прокажённых и делала им массаж!» Они точно соревновались, с притворной скромностью. Отвратительно.
Винн: Э-э… леди Кларабелла действительно сделала сорока прокажённым массаж?
Лелиана: Кто её знает. У леди Кларабеллы были странные вкусы. Я бы не удивилась, если б она сделала и это, и многое другое.

Лелиана: Ты напоминаешь мне леди Сесиль.
Винн: Кого?
Лелиана: Это леди из Орлея. Моя мать служила ей до самой смерти. Леди Сесиль оставила меня у себя, не вышвырнула на улицу. У тебя с нею много общего. У вас схожие манеры, одинаковая аура аристократизма.
Винн: О, дитя, я-то не аристократка.
Лелиана: Аристократизм не обязательно даётся от рождения. Я встречала среди знати настоящих дегенератов – настолько они были ничтожны и мелочны. Я думаю, что последний крестьянин может обладать высоким духом, который обязательно проявится. Такое вот благородство души и роднит тебя с Сесиль.
Винн: Но… спасибо, Лелиана. Я очень тронута твоими словами.

Винн: Тебе очень не хватает обители? Говорят ты была там счастлива.
Лелиана: В основном, да. Это было мирное место, и там я получила шанс начать жизнь сначала. Никто не знал, кто я такая… Но порой я радуюсь, что ушла оттуда и снова странствую. В той обители было кое-что неприятное… верней, кое-кто неприятный. Некоторые братья и сёстры говорили со мной так, словно их Песнь была милей Создателю. Ох, меня так злила эта их манера говорить со мной свысока. Ну и пусть иногда я забывала или путала слова Песни – и что с того? Создатель ведь глядит прямо в наши души, верно? И какая разница, что произносят губы, только бы душа была чиста.
Винн: Думаю, дорогая, ты кое-что упускаешь. Церковь считает, что Песнь света должна распространиться по всему миру. Как же её распространить, если те, кто исполняет Песнь, забывают или путают слова?
Лелиана: Но я пришла к Создателю раньше, чем даже услышала всю песнь. Создатель говорит с людьми, они просто не умеют слушать. Думаю, что это просто борьба за власть. Если они убедят других, что знают больше, значит, их должны будут почитать.
Винн: Ах, дитя моё, именно такого рода разговоры и вызвали у них настороженное отношение к тебе. Мнение, которое не совпадает с твоим собственным, бывает как правило опасно.

Винн: Иной раз трудно поверить, что ты в таком юном возрасте перенесла столько испытаний.
Лелиана: Я, пожалуй, выгляжу моложе своих лет.
Винн: Да… да, возможно. Я в твоём возрасте только-только собиралась впервые взять ученика. Сейчас-то ясно, что следовало подождать несколько лет. Молодость сильно подхлёстывала мою самоуверенность.
Лелиана: Глядя на тебя сейчас, трудно в это поверить.
Винн: О, мне потребовалось чуть не два десятка лет, чтобы созреть. Поверь, в те годы я была… иной.
Лелиана: Так, ты вроде хорошего вина, да? С возрастом теряешь терпкость?
Винн: Наверно, можно сказать и так. Но, видит Создатель, ужасно не люблю, когда меня сравнивают с вином. Или сыром.

Лелиана: Это, должно быть, чудесно – уметь плести чары.
Винн: Чудесно? Для тебя – может быть. Большинство не разделяет твоих чувств.
Лелиана: А, да что они понимают? Они просто завидуют. Создатель даровал вам магию, и вы должны ею пользоваться. Ты проделываешь это так легко. Для тебя это естественно, как дыхание. Ах, если бы я обладала таким даром!
Винн: Но ты им уже обладаешь. У тебя есть музыка, танцы. Грациозней тебя я никого не встречала. Я думаю, что Создатель, быть может, дарует магию всем нам… только разную.
Лелиана: Мне никогда такое в голову не приходило. Вероятно, у каждого из нас свой скромный дар. Я знавала в Орлее одну знатную даму, которая была такой же, как почти все знатные дамы – красивой и глупой. Однако же у Катарины был совершенно потрясающий талант – вязать узелками черенки вишен при помощи одного лишь языка. Это было весьма впечатляюще. Мужчинам особенно нравилось за ней наблюдать.
Винн: Э… да, это именно та разновидность дарованной Создателем магии, о которой я говорила.

Лелиана: Я слышала о… том, что случилось и… даже не знаю, что сказать. Но чувствую, что сказать что-то надо. Может быть, сожалею?
Винн: Я не нуждаюсь в сочувствии, и поэтому не считай себя обязанной успокаивать меня. Лелиана, мы все знаем, что умрём. Так, какая разница?
Лелиана: Потому… потому что раньше?
Винн: Правда? Я могу умереть через год или завтра, от стрелы разбойника, вонзившейся в сердце. Я точно не знаю. Постоянный страж смерти лишает радости все на свете, в первую очередь, жизнь. Не тревожься обо мне, да и о себе. Смерть заберёт нас, когда вздумает, а до тех пор мы живы, воистину живы.

Винн и Логэйн

Логэйн: Я заметил, Винн, что ты не сводишь с меня глаз. Пытаешься высмотреть, когда я решу на тебя наброситься?
Винн: На самом деле, я думала, что ты скорее напал бы на меня спящую. Разве не так ты всегда поступаешь? Наносишь удар, когда твоя жертва наиболее беззащитна.
Логэйн: Ты совершенно права.
Винн: Я не доверяю тебе, Логэйн.
Логэйн: Я стал Серым стражем. Я принес обеты. Если я их нарушу, моя жизнь кончена.
Винн: Это меня не очень-то успокаивает.
Логэйн: Тут я ничего не могу изменить.
Винн: Я ещё долго не буду тебе доверять, Логэйн. Очень, очень долго.

Винн: Какую игру ты ведешь?
Логэйн: Прошу прощения?
Винн: Она молода, но далеко не дура. И не забыла того, что ты сделал.
Логэйн: Мадам, я понятия не умею, что это за намек. Говори прямо. Если ты намерена в чем-то обвинить меня, так, обвиняй.
Винн: О, у меня столько обвинений против тебя, Логэйн Мак-Тир, что я даже и не знаю, с чего начать. Но это я оставлю для другого раза. А сейчас, знай, что я слежу за тобой. Не рассчитывай, что приветливый разговор со Стражем сразу отбросит все подозрения.
Логэйн: Мадам, если слежка за мной вас забавляет, что ж, прошу. А сейчас, если позволите, я кое-чем займусь.

Логэйн: Можно больше не хмуриться на меня, мадам.
Винн: Я должна спросить твоего разрешения? Ясно...
Логэйн: Ладно, сознаюсь, что Ульдред якшается с демонами, я сообразил сам. У меня был подлый план, согласно которому уничтожение главного оружия Ферелдена пошло бы лично мне на пользу. Теперь вы довольны?
Винн: Думаешь, ты заслужил моё презрение своими делишками с Ульдредом? Я была при Остагаре. И видела убийство Кайлана.
Логэйн: Какая верность!
Винн: И что же это должно значить?
Логэйн: Может, ты попыталась его спасти? Прошу прощения.
Винн: Мне повезло, что я смогла спасти свою жизнь!
Логэйн: Так, ты не кинулась на помощь королю? Ясно, значит, мы оба обрекли мальчонку на смерть.
Винн: Я не возглавляла армию! Мне ни за что не удалось бы пробиться к нему!
Логэйн: А у меня не было магии, чтобы прорвать кольцо порождений тьмы. Хотя, может быть, ты думаешь, я должен был попытаться? Не сомневаюсь, в Кругу недорого ценят жизни простых солдат.
Винн: А как же те солдаты, которые погибли со своим королем? Их жизни для тебя не стоили ничего.
Логэйн: Значит, вот как ты думаешь? Я помню их поименно, волшебница, знаю, откуда они родом. Знаю их семьи. Не знаю, как вы, маги, определяете ценность вещей, но это были мои люди. Я точно знаю, сколько их потерял в тот день.

Логэйн: Винн, ты, похоже, хочешь что-то сказать. Что же тебя держит? Ты прежде никогда не затыкала себе рот из одной вежливости.
Винн: Нет, ничего.
Логэйн: Неважно? Ну и что? Уже бывало полно случаев, когда тебе было ровным счетом нечего сказать, а ты все равно говорила. Во все услышание.
Винн: Логэйн, мне от твоих слов ничуть нелегче.
Логэйн: Приношу извинения. Вообще-то, не стоит сетовать, что мне не досталось твоей язвительности.
Винн: У меня, и впрямь, припасено для тебя много гадостей. Но я промолчу. Я... кажется, я должна признаться, что сильно ошибалась в тебе.
Логэйн: Признать свою ошибку, геройский поступок. Могу сказать только одно: спасибо.
Винн: Да. Что ж, больше этого не будет.

DLC "Возвращение в Остагар"

Пёс: (Тихонько скулит)
Логэйн: Мадам, когда вам надоест сверлить меня взглядом, дайте знать. Мои воспоминания об этом месте так же тягостны, как и ваши.
Винн: Правда? Я помню гибнущих на этом поле друзей и человека, который был моим королем.
Логэйн: А я помню только безумцев, идущих на смерть и нелегкий выбор. Я и сейчас выбрал бы то же самое.
Винн: Даже если б знал все то, что знаешь сейчас, Логэйн Мак Тир?
Логэйн: Даже и тогда. Идемте, мадам. Выместим злость не друг на друга, а на порождениях тьмы.
Винн: Да уж, упаси меня Создатель тратить всю свою злость на тебя одного!

(найдя наголенники Кайлана)

Пёс: (Радостный лай)
Винн: Как, Логэйн, не жжет тебе руки королевская сталь?
Логэйн: Ничуть, старуха, и хватит уже взывать к моей совести - напрасный труд.
Винн: А если б на месте Кайлана была твоя дочь? Что сказала бы тогда твоя совесть?
Логэйн: Если б я воспитал свою дочь такой дурой, я и для неё точно так же ничего иного сделать бы не смог! Ты забываешь о том, что твой драгоценный король был обречен. Либо порождения тьмы уничтожили бы его, либо истребили бы всех нас до единого. Ты и впрямь полагаешь, что для нас всех было бы лучше, если б я поступил иначе?
Винн: Я полагаю, что человек, который сам связал себе руки, не вправе возмущаться тем, что некому было защитить его короля!

(забрав переписку Кайлана из сундука)

Логэйн: Лживый ублюдок!
Винн: Придержи язык, Логэйн Мак Тир! Забыл, кем ты стал?
Логэйн: Плевать мне, кем я стал, мадам, важно, кем был мой покойный зять! Видите, как фамильярно пишет ему императрица - словно он не женат уже на моей дочери?
Винн: Кайлан любил Анору всем сердцем. Это всем бросалось в глаза. Если кто и встал между ними, так только ты.
Логэйн: Да где у тебя глаза, старуха? С этим письмом вся интрига ясна, как на ладони! Любовь любовью, а Кайлан собирался бросить мою дочь и жениться на этой мерзавке Селине!
Пёс: (Грозное рычание)
Логэйн: Одним ударом Орлей заполучил бы все, что не сумел завоевать мечом! А что получил бы Ферелден? Его дурейшество смог бы нацепить павлиньи перья и зваться императором.
Винн: А как насчет мира? Неужели этот брак не принес бы нам хотя бы мир?
Логэйн: Мир? В таком возрасте, мадам, пора бы и поумнеть. Мир - это война с чужим врагом, в чужой дрязге ради чужих интересов.

(отыскав все доспехи Кайлана)

Винн: Молчишь, Логэйн.
Логэйн: И был бы рад, мадам, если б вы тоже помолчали. День выдался долгий и нелегкий.
Винн: По крайней мере в этом мы с тобой сходимся.
Логэйн: Мы закончили. Вернемся назад и больше не скажем об этом ни слова.

Винн и Морриган

Винн: Должно быть, тебе и твоей матери было очень трудно жить, постоянно скрываясь от Церкви и её охотников.
Морриган: Старуха, я не нуждаюсь в твоём сострадании. В нашей жизни не было никаких трудностей.
Винн: Но наверняка же время от времени вас кто-нибудь обнаруживал. Какими бы сильными вы себя не считали, вряд ли вам хотелось привлекать к себе пристальное внимание Церкви.
Морриган: Да, охотники время от времени приходили в Дикие земли. Там они и остались.
Винн: И это никогда не вызывало интереса у Церкви? Трудно поверить.
Морриган: В мире есть немало такого, во что трудно поверить. Например, в то, что тебе нравится носить ошейник и цепь.
Винн: У мира есть веские причины страшиться магов, даже если мы действуем из лучших побуждений.
Морриган: «Ваших» лучших побуждений – возможно. Меня эти страхи вовсе не заботят.

Винн: У тебя злой язык, Морриган. Почему ты со всеми так обращаешься?
Морриган: Я тебе ничего не обязана объяснять. У меня на лбу не написано: «Поучи меня!».
Винн: Ты путешествуешь вместе с ними, а это обязывает к вежливости.
Морриган: Я тебя насквозь вижу, старуха. Не приплетай других наших спутников, если всё, чего ты желаешь – чтобы я была вежлива с тобой. Я не твой ученик из Круга, чтобы затаив дыхание внимать каждому твоему слову. Я не Алистер, который видит в тебе вторую мать.
Винн: Да, это очевидно. Ты ничуть не похожа на Алистера.
Морриган: Читай свои лекции где-нибудь в другом месте. Для меня они не имеют никакой ценности.

Морриган: Тебе не приходило в голову продлить свою жизнь, загнав к себе на службу ещё какого-нибудь духа?
Винн: Конечно, нет.
Морриган: А я бы сделала. Конечно, я ещё молода, красива и сама распоряжаюсь своей жизнью, в отличие от тебя, связанной с этим Кругом. Хм-м. Даже не понимаю, зачем я об этом спросила. Глупо это, должно быть – продлевать свою жизнь. Пустая трата сил и времени.
Винн: Думай, что хочешь, Морриган. Когда придёт мой конец, я охотно уйду на покой, гордясь своими свершениями. А вот ты… ты поймёшь, как пуста была твоя жизнь. Ты осознаешь, что поскольку никогда никого не любила, стало быть, и тебя никто не любил. И умрёшь в одиночестве, никем не оплаканная.
Морриган: Ты несёшь чепуху, старуха. Мне не нужно, чтобы меня оплакивали.
Винн: Тем хуже для тебя.

Морриган: Ты, должно быть, испытываешь огромное облегчение.
Винн: Облегчение? Не понимаю, что ты имеешь в виду.
Морриган: Большинство твоих ровесниц занято тем, что гадает, когда им суждено умереть. А вот тебе это уже и так известно.
Винн: Подслушивать неприлично, дорогая моя.
Морриган: Тогда мне повезло, что я не считаю нужным следовать правилам приличия.
Винн: Что касается твоего вопроса, я знаю только, что один раз я умерла. Не знаю, сколько ещё времени мне осталось… но очень немного.
Морриган: Это не так уж отличается от того, что было раньше. Ты старуха.
Винн: Старуха, которая отчётливо сознает, что время, отведённое нам в этом мире, надо тратить на важные дела.
Морриган: Я всегда придерживалась этой философии.
Винн: Как утешительно.

Винн и Огрен

Огрен: Ну да, конечно. А почему бы и нет?
Винн: Прошу прощенья?
Огрен: Ну, я б тебе кинул палку. Почему бы и нет?
Винн: Палку?
Огрен: Ага. В любое время. Лучше всего в темноте.
Винн: Полагаю, я должна быть польщена.
Огрен: Не знаю, что это за поза, но если тебе так привычней – само собой.

Огрен: Уф. Мне что-то попало в… Проклятье.
Винн: Что ты… неважно, я не хочу знать.
Огрен: Вот, правильно. Задирай нос. Знаешь, только потому, что не все мы изволим жить в заоблачной башне, это не значит, что мы ни гроша не стоим.
Винн: Я не…
Огрен: А ещё мне не нравится, как ты на меня смотрела прошлой ночью.
Винн: Как я на тебя… что?
Огрен: Да ладно, ты же помнишь. Жадно так смотрела, так и мечтала вцепиться…
Винн: Я на тебя не смотрела, гном. И уж наверняка не так.
Огрен: А, ты права. Наверное, это был пёс.

Огрен: Знаешь, ты могла бы быть со мной чуточку поприветливей.
Винн: Поприветливей? За что?
Огрен: Я же совсем недавно спас твою задницу! Когда эта тварь… а ты даже и не помнишь.
Винн: Прости, я…
Огрен: Да ничего, всё в порядке. В следующий раз я просто не стану вмешиваться, вот и всё.

Огрен: Так ты не липнешь к командиру?
Винн: Что?
Огрен: Похоже, все остальные женщины в этом отряде только и знают, что намертво липнуть к командиру. Точно тут у нас вечеринка в честь именин какого-нибудь растреклятого лорда.
Винн: О, нет, Серый Страж для меня слишком молод. И второй, кстати, тоже.
Огрен: Тебе нужен мужик поопытней, верно?
Винн: Полагаю, что да.
Огрен: Ладно, ты знаешь, где меня искать.

Огрен: Вот. Я тут думал.
Винн: Послушай, гном. Меня не интересуют ни твои намёки, ни предложения, ни сомнительные ароматы, которые ты источаешь.
Огрен: Но я…
Винн: Молчать!
Огрен: Я только хотел…
Винн: Нет! Ни слова больше! Я не шучу!
Огрен: Ладно.
Винн: Превосходно! Благодарю тебя!
Огрен: Да на здоровье.

Огрен: А, Винн… желаешь испробовать Огреново домашнее пивко? Это напиток богов.
Винн: М-м, это эль, верно? И я надеюсь, что он сварен по всем правилам гигиены?
Огрен: Конечно! Пускай в других случаях мне плевать на чистоту или грязь, но со своим элем я обращаюсь аккуратно.
Винн: Что ж, хорошо, попробуем.
Огрен: Ну? Ну? Что скажешь?
Винн: Очень мило.
Огрен: Тебе нравится? Ну, я бы никогда не…
Винн: Приятный янтарный оттенок. Ореховый вкус, чуть сладковато, едва заметный привкус жареного. Содержит какие-то пряности… мне сложно определить…
Огрен: Ну? Ну?
Винн: Это… гвоздика?
Огрен: Гвоздика! Клянусь Камнем, ты покорила моё сердце! Кабы на мне не было доспехов, я бы прямо сейчас затащил тебя за угол и… ну, ты знаешь.
Винн: Нальёшь мне ещё эля?

Огрен: Слушай, Винн… откуда ты столько всякого знаешь про эль? Может, у тебя в заначке есть шикарная история о распутной юности?
Винн: На самом деле, друг мой, всё не так интересно. Так вышло, что усмирённые маги Круга – гениальные алхимики, и варят они не только зелья. У нас на столе за ужином всегда стоял кувшин-другой эля.
Огрен: Ух, клянусь моими штанами… Может, когда всё это закончится, я потолкую с кем-нибудь из этих тихих магов.
Винн: Усмиренных.
Огрен: Усмиренных, тихих, пресных… какая разница.

Винн: Вот, когда мы были на рынке, я купила тебе полотенце, мыло и бритву.
Огрен: Да ну? Это ещё зачем?
Винн: Чтобы вымыться.
Огрен: Женщина, я знаю, для чего нужно мыло! На кой мне этот жалкий кусок железа?
Винн: Это бритва. Ею бреются.
Огрен: Бреются! Всякий воин, который не зря ест свою соль, отращивает бороду! Именно это я всегда говорю Алистеру.
Винн: Да она у тебя вся спутана! И в ней полным-полно объедков!
Огрен: А, так вот куда делся кусок вчерашней селёдки. Как бы то ни было, борода защищает моё лицо от холода и ветра. А красота для неё дело десятое. И потом, дамочкам моя борода нравится. Она их щекочет в разных приятных местечках, когда я чуть подвигаю подбородком – вот так.
Винн: А-а-а! Убери её! Убери!

Винн: Почему ты иногда называешь Алистера «маленький пикокрут»?
Огрен: А что такое? Маленький пикокрут обиделся?
Винн: Да просто название забавное.
Огрен: Забавное? Ба! Да ведь это сущая правда. Ты что, ни разу не видала, как он крутит своей пикой? Хватается за неё, когда никто не видит, да и лупит ею по деревьям, как в бою не на жизнь, а на смерть. Я его как-то раз застал за этим делом. Так он покраснел до самых пяток, а потом долго не мог найти свою рубашку. Клянусь, он этой штукой такое вытворяет, что когда-нибудь себя покалечит.
Винн: Кажется, я больше не хочу этого слышать.
Огрен: Я ему всё твержу, что пики для того, чтоб колоть врага на расстоянии. Верно ведь? Коней тыкать, и всё такое. И нечего ими крутить, только шлюха задницей.
Винн: Погоди, так ты говоришь про настоящую пику? Такую, похожую на копьё?
Огрен: Ясное дело. А о чём ещё я мог бы говорить?
Винн: Даже представить себе не могу.

Винн и Пёс

Винн: Ты у нас очень красивый пёс, верно? Да-да, очень красивый.
Винн: Да, но только гляньте на этот куцый обрубок вместо хвоста! Хочешь хвост покрасивей? Если захочешь, я могла бы сделать тебе длинный роскошный хвост.
Винн: Один только взмах палочки, и хоп! Хвост. Обещаю, он понравится.
Винн: Или, может быть, ты захочешь хвост другого цвета? Можно приправить этот унылый коричневый красным или синим. Может быть, даже фиолетовым.
Винн: Боевым псам тоже нужно быть красивыми, верно? Да, ты хочешь быть красивым, красивым пёсиком.
Винн: Всё верно, ты просто обожаешь внимание, верно? А ещё ты хочешь рога. Большой роскошный хвост и ро… эй! Он… он удрал с моим посохом!
Винн: Должно быть, я недооценила его смышлёность.

Винн: Говорят, мабари так умны, что могут говорить, и так мудры, что не делают этого. Скажи, мой друг, это к тебе относится? Ты, правда, способен говорить и просто не любишь болтать?
Пёс: (Он машет хвостом.)
Винн: Хм-м-м… Порой я думаю, что мир стал бы намного дружелюбней, если бы мы могли перенять кое-что у животных. Ничего в мире животных не сравнимо с худшими качествами человечества.

Винн и Стэн

Винн: Тебе не зябко, Стен?
Стэн: «Зябко»? Я не знаю такого слова.
Винн: Там, откуда ты прибыл, гораздо теплее, правда? Разве ты не чувствуешь холода?
Стэн: Да, наверное.
Винн: Не представляю, сможем ли мы подыскать плащ твоего размера. Хм-м…
Стэн: Что?
Винн: Ничего, не обращай внимания. Я просто ломаю голову, где бы взять моток хорошей шерстяной пряжи…

Стэн: Зачем ты на меня так смотришь, маг?
Винн: Прошу прощенья… Я совсем не хотела на тебя глазеть. Просто я никогда прежде не видела кунари.
Стэн: Можешь время от времени поморгать. Я никуда не денусь.

Винн: Стен, можешь перестать дёргаться. Я не причиню тебе вреда.
Стэн: Я не боюсь вреда для себя.
Винн: Тогда, в чём же дело?
Стэн: Маг без оков, всё равно, что пламя. Оно стремится и себя само пожрать и поглотить всё окружающее.
Винн: Хотелось бы, чтоб ты не говорил о магах «оно».

Винн: Кунари все такие же молчаливые, как ты?
Стэн: А маги все такие же болтливые, как ты?
Винн: … Справедливо.

Винн и Шейла

Винн: Шейла, почему ты называешь меня «старейшей»?
Шейла: Ясное дело, потому что оно пурпурное. И гиена.
Винн: Значит, тебе просто нравится вредничать? Но ведь на самом деле ты совсем не такая.
Шейла: Я обнаружила, что мне доступны кой-какие развлечения. Если меня так часто называют просто «голем», мне доставляет удовольствие платить им той же монетой.
Винн: А, ладно. Но не могла бы ты хотя бы использовать другое слово? Я не хочу, чтобы моим главным признаком был почтенный возраст.
Шейла: Как пожелает привередливый маг.
Винн: Всё, сдаюсь.

Шейла: У меня есть к тебе вопрос, старейшая.
Винн: Неужели так обязательно всегда называть меня «старейшая»? Я пока ещё не дряхлая карга.
Шейла: Оно предпочло бы «маг не первой молодости с обвислой грудью»?
Винн: Странная у тебя манера добиваться ответов на свои вопросы.
Шейла: Меня интересуют одержимые, те, что были в башне. Возможно ли такому созданию снова стать человеком?
Винн: Да, это просто… очень трудно. И требует путешествия в Тень.
Шейла: И что? Маг потом остаётся таким же, как был?
Винн: Нет, я… никогда не встречала такого человека, но нет. Они изменяются. Навсегда.
Шейла: Понимаю. Спасибо за ответ… мудрая.

Шейла: Старейшая следит за мной. Это напоминает мне одного бывшего хозяина, которому я проломила голову… или, по крайней мере, так мне сказали.
Винн: Ох, Шейла, прошу прощения. Просто ты вызываешь у меня любопытство, вот и всё.
Шейла: Так же говорил мой бывший хозяин во время опытов.
Винн: О, я бы ни за что не стала так поступать. Меня просто завораживает сам факт твоего существования. С одной стороны, твоя жизнь кажется такой грустной и одинокой. А с другой стороны – ты такая могучая. Ты первая из големов, кто обладает свободой воли. Могу я спросить, как ты намерена этим воспользоваться?
Шейла: Если не считать уничтожения летучей нечисти?
Винн: Э-э… да, если не считать этого.
Шейла: Не знаю. Пока что мне нравится проламывать головы.
Винн: Да, это уже… кое-что.

Винн: Шейла, ты когда-нибудь думала о своём будущем?
Шейла: Мне приходило в голову, что я могла бы примкнуть к Церкви. Стать Владыкой. И обзавестись армией гигантских големов Андрасте, созданных для того, чтобы завоевать весь мир!
Винн: Это правда?
Шейла: Не-ет.
Винн: Вопрос был задан серьёзно. Когда-нибудь миссия Серых Стражей так или иначе закончится. Что ты будешь делать тогда?
Шейла: Я думала, миссия Серых Стражей – уничтожить порождений тьмы.
Винн: Да? Так ты хочешь разделить их главное предназначение? Это твоя высшая цель?
Шейла: Я над этим ещё не очень задумывалась. Но такая цель, пожалуй, получше, чем перебить всех птиц в мире.
Винн: Да, пожалуй. По крайней мере, так. Над этим стоит подумать.

Шейла: Сдается, я должна взять назад свои недавние слова. Старейшая совсем не похожа на моего бывшего хозяина.
Винн: Вот как? Это же хорошо, правда?
Шейла: Да. Разве что ты хочешь, чтоб тебе проломили голову. Хотя я и не помню за собой таких поступков.
Винн: Знаешь, я, кажется, даже припомнила, о ком ты говоришь. Его звали Вильгельм, верно? Из Вольной Марки?
Шейла: Его звали Вильгельм, у него были крикливый голос и жезл управления,которым он обожал пользоваться. Больше он о себе ничего не рассказывал.
Винн: Что ж, если это тот самый человек, то репутация у него была та еще. Ученый средней руки, который таинственно исчез.
Шейла: Тайна раскрыта. Его убила я. Надеюсь, я при этом улыбалась, насколько вообще на это способна.
Винн: (Хихикает) Ты всегда говоришь то, что у тебя на уме, верно?
Шейла: По счастью, ни у какой другой моей части нет потребности высказаться.

Шейла: Старейшая когда-нибудь встречала других големов?
Винн: Кажется, в погребах башни хранился один голем. В отключённом состоянии. Не знаю, что с ним сталось. После всего того, что случилось с Кругом, я не удивлюсь, если его полностью разрушили.
Шейла: Почему его отключили? Он что, разбил голову какому-нибудь заносчивому магу, который отдавал слишком много приказов?
Винн: Не знаю, Шейла. Быть может, он просто испортился и его нельзя было починить. Думаю, он остался в башне просто потому, что никто не мог сдвинуть его с места. Это был очень, очень древний голем. Кажется, его в незапамятные времена привезли из Тевинтера. Вероятно, кто-то купил его охранять башню.
Шейла: Её сородичи просто обожают своих рабов, правда?
Винн: Это… это был не раб! Это было… было…
Шейла: Орудие? Так я и думала. Нет, не отрицай. Нет.